Тебя я заколдую в одночасье,
Не для утех и красного словца,
А чтобы из лесов любой окраски
Промозглый дух повыгнали ветра

И сор с плетёных улиц канители
К зарнице светлой подобрали весь.
Чтоб снежной шубой щеголяли ели,
Поверх на летний сарафан надев,

Когда зима в права войдёт всесильно,
Не запятнённа о чужую спесь.
Закоренелый постановщик фильмов,
Лихой мороз распишет город весь:

Аллеи, крыши, всякий свод стекла, -
Узором упоительного счастья,
Картиной чистою поводится сверкать,
И предвкушение заглавным будет явством.

Тебе ли меряться с метелью среброокой?
Лишь одиноко у окна стоишь
И, может, вразумишься ненароком,
Что доброта за колдовством моим,

Что тишина рассвета в дымке серой,
Что нежность за окном, вихря, кружит.
Подружки мы с зимой, весной и летом,
И осенью, что всех обнять спешит.

Остановись, не силой, не оградой, -
Враз исцелись душой родных полей.
Здесь колдовство молитвой тёплой станет,
И ты, не зная, покоришься ей.